Отрывок из воспоминаний Мевлан-заде Рифата о создании «Особой организации» («Тешкилате Махсусе»)
«Свое первое заседание Исполнительный комитет тройки провел в общем центре «Иттихада ве Теракки», начав с речи Бехаэтдина Шакира. Выслушаем [же его]:
Бехаэтдин Шакир. Друзья! Мы взяли на себя чрезвычайно важную и тяжелую обязанность. И если мы эту обязанность как следует не исполним, и как прежде оставим сделанной наполовину, то не сомневайтесь, в том, что мы не сумеем избегнуть мести армян. [Сейчас] мы находимся в состоянии войны и опасения [проистекающего] от вмешательства Европы и великих держав нет. Мировая пресса также не сумеет заявить протест, а если и будут шуметь, то никакого результата от этого не будет. В [недалеком] будущем проблема станет уже осуществленной реальностью, возгласы прекратятся, и никто не будет [более] иметь смелости поднять протестующего гласа. И мы должны в наибольшей мере воспользоваться тонкостями этой исключительной ситуации. Теперь же, прежде всего, мы должны заиметь под нашим началом независимую вооруженную силу. Но где и как должны мы удовлетворить эту настоятельную нужду? На кого [конкретно] мы должны возложить подобное дело уничтожения армян? Собственно вопрос состоит вот в чем: мы не можем поручить дело армии, жандармерии. Этим мы не достигнем нашей цели. Это уже было испытано в прошлом. Возложить задачу прямо на народ мы также не можем. Этим народ развратится и в ближайшее будущее двинется против нас, даже сумеет поднять голову. [Ведь] в реальности общественное мнение по отношению к нам неблагоприятно. Я повторял множество раз, что революция без крови будет [именно] таковой: она получит тревожные дни, противодействующие движения. Также немало сторонников и старой формы правления. И если бы мы не наложили свою руку на армейские штыки, то сегодня мы и часу, [даже] секунды одной не усидели бы в этих креслах, в этой власти. Если наши противники сумеют установить свою власть над какой-либо небольшой военной силой и действовать, то они тотчас же нас удушат. Это является неизбежным, а потому, вооружать народ, дать почувствовать ему нашу нужду – опасно. Этим мы дадим силу и повод для [вмешательства] авантюристов. В нынешних условиях мы не можем ожидать пользы ни от армии, ни от народа. Нам нужна особая, защищавшая бы независимость нашей деятельности вооруженная сила. Право же на направление этой силы в любую сторону должно принадлежать нам. В дела этой неофициальной, но ответственной силы не должны вмешиваться ни наместники, ни управляющие, ни [их] заместители. И даже наоборот – они должны выполнять наши инструкции. Мы – исполнительный комитет трех, должны признавать только центральное правительство и советоваться [лишь] c представляющим его советом министров, соглашаться с ним. И после обеспечения должных средств – право на реализацию [задуманного] будет принадлежать нам. Те же распоряжения, которые должны осуществляться посредством наместников, управляющих (10) и военных командиров, подчиненных совету министров, мы передадим в соответствующие министерства. И в конце концов, нами организованная и подчиняющаяся нам [эта] сила должна защищаться только нами. В первую очередь нашей настоятельной нуждой является именно эта. Общие черты этого я набросал таким вот образом. А вы что надумали?
Шукри. Если мы от армии и жандармов не должны ожидать пользы, то могу ли я спросить о том, каким шайтанам мы должны поручить уничтожение армян – без различия женщин, стариков, детей? Я не могу понять того, как мы без солдат и жандармов можем это осуществить.
Доктор Назым. Если бы Бехаэтдин Шакир не имел особой программы, он не начал бы с такого длинного вступления, а удовольствовался бы выслушиванием нас. Погоди немного, чтобы он мог завершить свою мысль.
Бехаэтдин Шакир. Да друзья! Мы взяли на себя тяжелую ношу, тяжесть которой превышает воображение. И если мы перейдем к делу без наличия серьезных средств, то удача будет сомнительной. Этот пункт более всех занимает мою мысль. Я думал о средствах полного уничтожения армян, и полагаю, что я их нашел. Из-за этого много ночей провел я без сна. Я всегда ищу стороны соприкасающиеся с глубиной ситуации, и этим обеспечиваю наибольшие выгоды. Сегодня война и армейские передвижения повсеместны. Каждый, кто может взять в руки оружие – является солдатом. Где же [находится] при этом положении наша наибольшая выгода? И где мы сумеем найти нужную нам силу? Если нам это удастся уточнить, то можем считать, что вопрос решен. Нет ли людей, не подверженных военной мобилизации и искусных в убийствах, ограблении домов и насилии над [женской] честью?
Шукри (прервав Бехаэтдина Шакира). Пожалуйста – Бехаэтдин. Наши руководители оградили наши четы от военного призыва в целях своей охраны. Но если ты имеешь в виду их, и доверяя им хочешь поручить начинать дело – то я сразу же заявляю, что я воздерживаюсь.
Бехаэтдин Шакир (с гневом). Шукри, какой ты нетерпеливый! Если ты должен противоречить, спорить и лезть в потасовку – то погоди. [Сначала] повнимательней следи за моей мыслью. Что является взятой нами обязанностью? – Не убийство ли и уничтожение всех без исключения армян – детей, женщин, девушек, старых и немощных, вплоть до последнего?. И я тебя тоже спрошу: для каждого ли человека это является обыкновенным [делом], чтобы совершать его с легкостью? … Тут, как и для любого [иного] дела, также необходимо постараться найти опытных, занимающихся этим делом людей. А, после их обнаружения подчинить организации и, позволить им организованно действовать. Повторюсь, что дела этого мы не можем поручить ни военным, ни жандармам, ни народу. Это не их занятие. Призвание солдат и жандармов – другое. Хотя военных и жандармов и обучают делу убийства людей, произведению разрушений, однако солдат убивает человека, и производит разрушения во время войны против мирной родины и страны. И, полагаю, ты осознаешь, что между войной и обыкновенным убийством существует разница. Наше [же] дело – отдать на убой связанных по рукам армян – детей, стариков и немощных – до последнего человека. Этому мы не сможем придать военного окраса. Это является обычным и зверским злодеянием. Военный, отняв от груди матери питающегося молоком младенца не сумеет разбить ему голову на ее глазах. Он не сумеет этого и, быть может, постарается спасти и мать, [ибо] реализацию данной инструкции он посчитает противной своей военной чести и может взбунтоваться. Также солдат не сумеет вогнать свой штык в грудь беспомощного, связанного старика, но посчитает своим долгом отнестись к пленнику милосердно. Он не посчитает зверства геройством. В этом случае следует признать, что солдат, жандарм, непригодны для осуществления задуманного нами деяния по уничтожению. (11) И коль скоро мы это признаем, то где [тогда] мы можем найти удобные силу и людей для нашего дела? Вот [именно] это и является по-сути важным пунктом. И я считаю, что я нашел удобных для нас людей. Сказать где я их нашел? – В тюрьмах. Они являются людьми, не подлежащими, по причине совершенных злодеяний и убийств, воинскому призыву, дабы не опорочить чести военного. И если выпустив их, мы подчиним их себе и разделим на группы, то я полагаю, что мы создадим [этим] очень хорошую особую организацию.
Доктор Назым. Вы решили проблему и хорошо подготовили и средства для применения. Поздравляю Вас Бехаэтдин: «особая организация». Какое страшное название! Какое актуальное название! Молодец, молодец!
Бехаэтдин Шакир: И если вы эту мысль мою найдете подходящей, то я заверяю вас, что без использования мыла в воде, т.е., без использования армии, мы за 1 месяц станем хозяевами 10-12 тысячной отборной силы. Только подумайте – чего только мы с этой отборной силой не сумеем совершить!
Шукри. Я тоже убедился, что Вы не напрасно потратили время. Поздравляю. Вы в самом деле породили хорошую идею подумавши [и] о возможности ее осуществления. Я признаться [думал], что для такого дела удобного средства найти невозможно. Сейчас же я верю, что за месяц-два мы сумеем полностью уничтожить армян.
Доктор Назым. А если мы дадим им военное обмундирование, не будет ли это более подобающим и оказывающим впечатление?
Бехаэтдин Шакир. Не только обмундирование. Мы поделим их на группы – самую малую в 10, и наибольшую в 50 человек, и над всеми отрядами назначим верных нам командиров наших чет, подчиненных нашим приказам. Уже наиболее важным является это.
Доктор Назым. Очень хорошо. Эту форму [работы] мы и изберем. Теперь же [давайте] подготовим программу по применению [этого в жизнь].
Бехаэтдин Шакир. Это очень просто. В каком городе или селении есть армяне, и кого из них необходимо уничтожить в первую очередь – об этом мы решим с министром внутренних дел и в каждый район отправим нужное количество этих сил. Они, в указанных нами лагерях, по достижении армянских караванов удобных мест, будут их убивать. Министр же внутренних дел Талаат, даст чиновникам этих городов инструкцию, чтобы всех находящихся там армян, под предлогом необходимости удаления их от линии военных действий, группу за группой, раз в каждые два дня, под контролем жандармов отправляли бы по такой-то дороге в такое-то место. Полицейские чины, собрав по этому приказу всех армян, начинают отправлять их по группам по указанным дорогам. Жандармы достигнув места нахождения чет «Особой организации», передают их им и возвращаются. Четы же этих армян немедленно уничтожают до последнего человека и дабы общественное здравие не пострадало, трупы сбросят во заблаговременно подготовленные ямы и похоронят. И, таким образом, постепенно осуществят дело уничтожения. Найденные при этих армянах имущество, деньги и драгоценности в качестве добычи будут розданы четам. Мы из этого ничего не возьмем себе, если же они будут насиловать также женщин и девушек, мы и к этому должны отнестись снисходительно.
Доктор Назым. И насколько же вы хорошо осведомлены, Беха, в психологии людей этого типа! Я Вас с этой минуты буду считать не доктором, а предводителем этой кровожадной четы! Насколько же Вы хорошо придумали!
Шукри. Мы не должны сомневаться и [в том], что народ Ислама захочет уберечь и защитить часть армян. Но это можно предотвратить, даже не притесняя и не оставляя жертв среди мусульман. Я вспомнил о методе, использованном в Испании, в век инквизиции, против арабов и евреев. Этот метод можем использовать и мы. Для подготовки армян к депортации естественно должно быть дано 3-4 дня. Мы неофициально пустим слух, о том что, кто в это время примет ислам – тот освободиться от депортации. Этим будет обеспечено за один раз две пользы. Во-первых, среди депортируемых появится то убеждение, что для их жизни нет никакой угрозы, и они, вместо того чтобы спрятать все свое имущество, возьмут его с собой, и, [таким образом] добыча наших чет станет более обильной и [этим] их воодушевит. С другой стороны – мы возбудим фанатизм у мусульман, и они, вместо того, чтобы защищать своих соседей армян, предложат им перейти в ислам и в случае отказа – должны будут проникнуться к ним враждой. Таким образом, от армян останется лишь незначительное исламизированное меньшинство. От этих потом уже легко будет очиститься.
Бехаэтдин Шакир. Этот совет Шукри является очень ценным, и не останется бесследным. Его нужно использовать для выгод наших чет.
Шукри. Остался еще один, и самый важный вопрос. Откуда мы будем доставать необходимые для организации деньги?
Бехаэтдин Шакир. Из казны национальной обороны. И это уже будет относиться к ее сфере.
Доктор Назым. В принципах мы согласовали, так что более ничего для совещания не осталось. Сейчас же после встречи с Талаатом, начнем осуществлять [задуманное]».
«Решение Иттихада ве Терраки об уничтожении армян до последнего, начало осуществляться кроваво и ужасно. Правительство, согласившись с комитетом тройки и выпустив из тюрем всех убийц, препоручило их «Особой организации» и, подготовленные таким образом чете, были посылаемы в требуемые места» (12).
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий